Стихи

Лев Ошанин

Это были счастливцы. Те,
Которые даже
Встретились в красоте
Ленинградского эрмитажа.

Он глядел, как толпятся вокруг
Все века и меридианы.
Но появилась она. И вдруг
Потускнели Венеры, поблекли Дианы.
А она, отмеченная судьбой,
Подняла глаза, холодея,
И узнала перед собой
Прометея.

Слушай, время, повремени-ка.
Дрогнул голос, который необходим.

• Ты Венера?
• Нет, Вероника.
• Я искал тебя.
• Кто ты?
• Я Вадим. -
  Десять дней между ними таяли льдинки,
  Привыкала к руке рука
  Они, как будто две половинки,
  Друг друга искали издалека
  Им кричали воды Невы и залива,
  Зеркала дворцов и все вокруг:
• Ребята, вы вместе так красивы,
  Смотрите не разнимайте рук! -
  Десять дней просвистели. И все умолкло, -
  Не воротишь обратно, не пролетишь.
  Потому что его дожидалась Волга,
  Ее - Иртыш.
  Десять дней - это просто первое слово.
  Остались невидимые провода.
  Через месяц они увидятся снова
  И на этот раз навсегда.
  Он в поезде. Ляг, дружок, прикорни-ка.
  От белых ночей голова в дыму.
  "Вероника, Веронька, Вероника..." -
  Колеса нашептывали ему.
  А она летит к сибирским рябинам.
  Небосвод вокруг нелюдим.
  Но с каждого облака смотрит в кабину
  Вадим, Вадим, Вадим.
  Ресницы, которые взгляд ее ловят,
  Серых глаз удалой распах.
  Теплой пшеницей нависшие брови
  И детские ямочки на щеках.

Таким запомни его, Вероника.
Как назад не вернется в реке вода,
Как не втянешь в горло взлетевшего крика,
Так его не увидишь ты никогда.
Почему никогда - разве были лживы
Глаза и руки и небеса?
Почему никогда, если оба живы
И вот они - адреса?
Правда был он при смерти две недели.
Пришел в себя, не поняв, почему
Бинты ему на голову надели,
Горло повязкой сжали ему.
А до этого легкость такая и смелость.
И все удавалось. И вдруг этот крик...
Просто не было выхода - загорелось,
А он был рядом и он не старик.
А крик ребячий откуда-то сверху.
Сквозь огонь он все-таки добежал,
Схватил мальчишку, прижал к сердцу
И рухнул с третьего этажа.
Когда пришел в себя понемногу,
Шевельнул руками - их боль не жгла.
Пощупал двойную от гипса ногу -
Сказали: срастется. Будет цела.
И вдруг, когда голову разоблачали
От бинтов, лежавших белым венцом,
В очках врача он поймал вначале
То, что считалось теперь лицом.
Это может только присниться -
Кровавая маска, сплошной ожег.
Ни бровинки-пшеничинки, ни ресницы,
Ни ямочек на щеках, ни щек.
Он закрыл глаза и сжал зубы,
Равнодушьем дивя врачей,
А в ушах его пели весенние трубы
Ленинградских белых ночей...
Еще едва ковыляя, в гипсе,
Твердо вывел, дыханье зажав в груди:
"Прости, Вероника. Я ошибся,
Я тебя не люблю. Не жди".

Она не могла поверить такому -
Внезапному, дикому, наотрез.
Почуяв беду, все бросила дома.
Примчалась к нему. А он исчез.
Люди, надо жалеть его? Нет, не надо.
Хоть гордость горька в своей наготе.

Вот на этом и кончилась баллада
О красоте.

Сообщение было изменено пользователем 21-12-2009 в 14:34Сообщение было изменено пользователем 18-04-2011 в 11:48

блин вся мурашками покрылась

красиво, сильно, и...

ЦаПка-цараПка
блин вся мурашками покрылась

вы умница!

красиииво :j_0002:

Анчутка:)

не моё :dontknow:

БАЛЛАДА О ПРОКУРЕННОМ ВАГОНЕ

• Как больно, милая, как странно,
  Сроднясь в земле, сплетясь ветвями,-
  Как больно, милая, как странно
  Раздваиваться под пилой.
  Не зарастет на сердце рана,
  Прольется чистыми слезами,
  Не зарастет на сердце рана -
  Прольется пламенной смолой.

• Пока жива, с тобой я буду -
  Душа и кровь нераздвоимы,-
  Пока жива, с тобой я буду -
  Любовь и смерть всегда вдвоем.
  Ты понесешь с собой повсюду -
  Ты понесешь с собой, любимый,-
  Ты понесешь с собой повсюду
  Родную землю, милый дом.

• Но если мне укрыться нечем
  От жалости неисцелимой,
  Но если мне укрыться нечем
  От холода и темноты?

• За расставаньем будет встреча,
  Не забывай меня, любимый,
  За расставаньем будет встреча,
  Вернемся оба - я и ты.

• Но если я безвестно кану -
  Короткий свет луча дневного,-
  Но если я безвестно кану
  За звездный пояс, в млечный дым?

• Я за тебя молиться стану,
  Чтоб не забыл пути земного,
  Я за тебя молиться стану,
  Чтоб ты вернулся невредим.

Трясясь в прокуренном вагоне,
Он стал бездомным и смиренным,
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он полуплакал, полуспал,
Когда состав на скользком склоне
Вдруг изогнулся страшным креном,
Когда состав на скользком склоне
От рельс колеса оторвал.

Нечеловеческая сила,
В одной давильне всех калеча,
Нечеловеческая сила
Земное сбросила с земли.
И никого не защитила
Вдали обещанная встреча,
И никого не защитила
Рука, зовущая вдали.

С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
Всей кровью прорастайте в них,-
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
Когда уходите на миг!

Я думала, что главное в погоне за судьбой -
Малярно-ювелирная работа над собой:
Над всеми недостатками, которые видны,
Над скверными задатками, которые даны,
Волшебными заплатками, железною стеной
Должны стоять достоинства, воспитанные мной.
Когда-то я так думала по молодости лет.
Казалось, это главное, а оказалось - нет.
Из всех доброжелателей никто не объяснил,
Что главное, чтоб кто-нибудь вот так тебя любил:
Со всеми недостатками, слезами и припадками,
Скандалами и сдвигами, и склонностью ко лжи,
Считая их глубинами, считая их загадками,
Неведомыми тайнами твоей большой души.

(Е. Гробовская)